Сказка о двух братьях

Глав­ный ге­рой сказ­ки Ба­та, его имя зна­чит Ду­ша Хле­ба («Ба» по-еги­пет­ски ду­ша, «та» — хлеб), и это ука­зыва­ет на то, что он свя­зан с рас­ти­тель­ностью, с зем­ле­дели­ем, как Оси­рис. Брат но­сит имя Ануп, это имя бо­га Ану­биса — бо­га-баль­за­миров­щи­ка, по­могав­ше­го Иси­де ожи­вить Оси­риса. И в сказ­ке Ануп на­ходит мер­тво­го Ба­ту и ожив­ля­ет его. Как и Оси­рис, Ба­та уми­ра­ет, по­том вос­кре­са­ет и в кон­це кон­цов ста­новит­ся ца­рем.

На связь с рас­ти­тель­ным ми­ром ука­зыва­ет и рас­сказ о смер­ти Ба­ты. Сер­дце Ба­ты ле­жит на кед­ре (вспом­ним про гроб Оси­риса, врос­ший в кедр), ког­да де­рево сруб­ле­но, нас­ту­па­ет смерть. Ба­та вос­кре­са­ет, ког­да су­хая го­роши­на — его сер­дце — на­буха­ет от во­ды, и Ба­та прог­ла­тыва­ет ее. Оси­рис вос­кре­са­ет, ког­да он прог­ла­тыва­ет жер­тву сво­его сы­на, его глаз.

Но сказ­ка о двух брать­ях — это на­род­ная сказ­ка.

Вот что про­изош­ло.

Жи­ли два бра­та от од­ной ма­тери и от од­но­го от­ца. Стар­ше­го бра­та зва­ли Ануп, Ба­та бы­ло имя млад­ше­го.

Вста­вал Ба­та ра­но ут­ром, пек хлеб, клал его пе­ред стар­шим бра­том и вы­гонял ста­до на пас­тби­ще. Ко­ровы го­вори­ли ему:

— Се­год­ня хо­роша тра­ва на лу­гу, у ре­ки.

Он по­нимал язык жи­вот­ных и гнал ко­ров ту­да, где бы­ла прек­расная тра­ва. И ко­ровы, ко­торых он пас, де­лались туч­ны­ми, да­вали мно­го мо­лока, и те­лят у них ста­нови­лось все боль­ше и боль­ше.

Ве­чером воз­вра­щал­ся Ба­та с по­ля, при­гонял скот, при­носил с со­бой мо­локо, по­левые тра­вы. Он от­но­сил все это в дом и от­да­вал бра­ту, ко­торый си­дел со сво­ей же­ной.

Пос­ле это­го Ба­та ужи­нал, а по­том ухо­дил в хлев к ско­ту и ло­жил­ся там спать. Он ни­ког­да не рас­ста­вал­ся со сво­им ста­дом.

И ког­да нас­ту­пило вре­мя па­хоты, Ануп поз­вал бра­та и ска­зал:

— При­готовь бы­ков для ра­боты в по­ле. Зем­ля выш­ла из во­ды пос­ле раз­ли­ва Ни­ла и как раз те­перь вре­мя па­хать. По­ди ты в по­ле и от­не­си ту­да зер­но, так как вый­дем мы зав­тра на ра­боту ра­но ут­ром.

Так ска­зал стар­ший брат, и млад­ший ис­полнил все, что ему бы­ло ве­лено.

Ут­ром, чуть рас­све­ло, братья от­пра­вились в по­ле, ве­дя за со­бой скот. На­чали они па­хать, ра­бота спо­рилась и ра­дос­тно бы­ло у них на сер­дце.

Так прош­ло нес­коль­ко дней. Они под­ни­мались с рас­све­том, па­хали зем­лю, се­яли хлеб и, ког­да ста­нови­лось тем­но, ло­жились спать в по­ле. Нас­ту­пил день, ког­да у них выш­ло все зер­но, и не­чем бы­ло се­ять. Тог­да Ануп пос­лал Ба­ту за зер­ном и ска­зал ему та­кие сло­ва:

— По­торо­пись, при­неси зер­но из де­рев­ни.

Ба­та зас­тал же­ну бра­та в до­ме, ког­да она при­чесы­валась.

Он ска­зал ей:

— Встань и дай мне зер­но. По­торо­пись. Мне нуж­но ско­рее воз­вра­щать­ся в по­ле. Ануп ве­лел мне не за­дер­жи­вать­ся.

Же­на Ану­па не лю­била Ба­ту. Ей всег­да ка­залось, что муж лю­бит бра­та боль­ше, чем ее. Она всег­да ис­ка­ла слу­чая нав­лечь на Ба­ту гнев му­жа.

И от­ве­тила она Ба­те:

— По­ди сам, от­крой ам­бар и возь­ми там, что те­бе нуж­но. А я не мо­гу ид­ти, по­ка не окон­чу свою при­чес­ку. Я бо­юсь, как бы мне не об­ро­нить на до­рогу хоть один во­лосок.

Ба­та по­шел в ам­бар, взял боль­шой гли­няный со­суд, что­бы унес­ти мно­го зер­на в по­ле. Он на­сыпал яч­мень и пше­ницу и вы­шел из ам­ба­ра с тя­желой но­шей на пле­че.

Же­на, уви­дев его, спро­сила:

— Сколь­ко зер­на у те­бя на пле­че?

Ба­та от­ве­тил ей:

— Яч­ме­ня три ме­ры, пше­ницы две, все­го — пять. Вот сколь­ко я не­су на пле­че.

Так от­ве­чал он ей. Она же за­гово­рила с ним злым го­лосом и ска­зала ему та­кие сло­ва:

— Не мно­го же ты не­сешь. Бо­ишь­ся, что пле­чи бу­дут бо­леть! И зер­но ты про­сыпал на зем­лю. Вот я рас­ска­жу му­жу, что ты сам за­лез в ам­бар, а ме­ня вы­тол­кал от­ту­да, что­бы я не ви­дела, как ты раз­бро­сал зер­но, и не по­жало­валась му­жу.

— За­чем ты го­воришь неп­равду? Ты хо­чешь пос­со­рить ме­ня с бра­том! Ведь он для ме­ня все рав­но как отец. А те­бя я всег­да по­читал, как род­ную мать.

И Ба­та взва­лил на пле­чи свою но­шу и от­пра­вил­ся в по­ле. Там он вмес­те с бра­том про­дол­жал па­хоту. Ког­да же нас­ту­пил ве­чер, они окон­чи­ли ра­боту и соб­ра­лись ид­ти до­мой. Ануп по­шел впе­ред, а Ба­та наг­ру­зил се­бя по­левы­ми тра­вами и пог­нал ста­до на ноч­лег в хлев.

Меж­ду тем же­на Ану­па взя­ла са­ло и тряп­ки и вы­маза­ла свое ли­цо и ру­ки. И ли­цо сде­лалось пок­ры­тым си­няка­ми, как буд­то ее из­би­ли. Она лег­ла в пос­тель и ре­шила ска­зать му­жу, что ее из­бил Ба­та.

И вот, ког­да Ануп вер­нулся до­мой, он уви­дел, что в до­ме тем­но, свет не го­рит, же­на не выш­ла к не­му, как всег­да, навс­тре­чу, не по­лила ему во­ды на ру­ки.

Ануп во­шел в дом. В пол­ном мра­ке ле­жала же­на на пос­те­ли и гром­ко сто­нала.

Что с то­бой, кто был тут? — ис­пу­ган­но спро­сил Ануп.

Вот что от­ве­чала она ему:

— Ни­кого не бы­ло здесь, кро­ме тво­его млад­ше­го бра­та. Ког­да он по­шел в ам­бар, я ска­зала ему: «По­дож­ди, я на­сып­лю те­бе зер­но, что­бы ты не рас­сы­пал его на зем­лю». Но он от­тол­кнул ме­ня и ска­зал: «Я сам все сде­лаю». И вот он рас­сы­пал зер­но в ам­ба­ре. Я ска­зала ему: «За­чем ты не пос­лу­шал ме­ня? Те­перь зер­но на зем­ле, и твой брат бу­дет не­дово­лен». Так ска­зала я ему. Тог­да он ис­пу­гал­ся и по­бил ме­ня, ска­зав: «Смот­ри, ес­ли ты по­жалу­ешь­ся на ме­ня бра­ту, я побью те­бя так силь­но, что ты не смо­жешь встать!» И вот, ес­ли ты его не на­кажешь, я ум­ру. Он при­дет до­мой ве­чером, оп­равда­ет­ся пе­ред то­бой, уз­нав, что я на не­го по­жало­валась, а по­том бу­дет мне мстить.

По­верил Ануп сло­вам же­ны и сде­лал­ся он гне­вен, как юж­ная пан­те­ра. Он дос­тал свой нож, на­точил его и по­шел в хлев. Там стал он за дверью с но­жом в ру­ках ожи­дать, ког­да при­дет брат.

И вот, ког­да заш­ло сол­нце и ста­ло сов­сем тем­но, Ба­та, как всег­да, по­дошел со ста­дом к до­му. Ког­да он под­хо­дил к хле­ву, то ко­рова, иду­щая впе­реди, по­вер­ну­лась к Ба­те и ска­зала сво­ему пас­ту­ху:

— Смот­ри, твой стар­ший брат сто­ит за дверью с но­жом, что­бы убить те­бя. Бе­ги же ско­рее от­сю­да!

Ус­лы­хал Ба­та сло­ва ко­ровы и усом­нился. Но тут вто­рая ко­рова вош­ла в хлев и пов­то­рила те же сло­ва.

Заг­ля­нул Ба­та за дверь, уви­дел сво­его бра­та с но­жом в ру­ке, бро­сил свою но­шу на зем­лю и ки­нул­ся бе­жать со всех ног. Ануп пог­нался за ним. Дол­го бе­жали братья. И вы­бил­ся из сил Ба­та, вот-вот уже нас­тигнет его Ануп с но­жом.

Тог­да взмо­лил­ся млад­ший брат бо­гу Ра:

— О мой вла­дыка! Ты тот, кто ви­дит ис­ти­ну! Ты осуж­да­ешь зло­дея и спа­са­ешь пра­вед­но­го! По­моги мне!

Ра ус­лы­шал его мо­лит­ву. И сде­лал Ра ре­ку меж­ду обо­ими брать­ями и на­пол­нил ее во­ду кро­коди­лами. И ока­зал­ся один брат по од­ну сто­рону ре­ки, дру­гой — по дру­гую.

Рас­сердил­ся Ануп, что не дог­нать ему бра­та, и со злос­ти дваж­ды уда­рил се­бя по ру­ке.

А Ба­та зак­ри­чал с дру­гого бе­рега:

— По­дож­ди до рас­све­та. Ког­да взой­дет сол­нце, бу­дем су­дить­ся с то­бой. Ра рас­су­дит, кто из нас прав, кто ви­новен.

И ког­да нас­ту­пил дру­гой день и за­си­яло сол­нце, бог Ра и братья уви­дели друг дру­га, об­ра­тил­ся юно­ша к стар­ше­му бра­ту со сло­вами:

— За­чем ты гнал­ся за мной и за что ты хо­тел убить ме­ня? Ты не выс­лу­шал то­го, что хо­тели ска­зать ус­та мои, ты по­верил толь­ко сло­вам тво­ей же­ны. Ведь я твой млад­ший брат, ты для ме­ня все рав­но что отец, а же­на твоя все рав­но что мать. Как мог я под­нять ру­ку на нее? Ког­да я при­шел за зер­ном и поп­ро­сил ее дать мне его, она пос­ла­ла ме­ня од­но­го в ам­бар. И вот смот­ри, те­перь во всем об­ви­нила ме­ня.

И пок­лялся Ба­та, что злая же­на ого­вори­ла его пе­ред сво­им му­жем.

И по­верил ему Ануп. Он сто­ял на бе­регу и ры­дал; хо­тел Ануп по­дой­ти к бра­ту, но не мог это­го сде­лать из-за кро­коди­лов, на­пол­нявших ре­ку. Он мо­лил Ба­ту вер­нуть­ся до­мой.

Но Ба­та ска­зал

— Ты хо­тел убить ме­ня. Ты по­забыл все хо­рошее, что я для те­бя де­лал. Иди до­мой и сам те­перь уха­живай за сво­им ско­том. А я не ос­та­нусь жить там, где на­ходишь­ся ты. Я уй­ду в до­лину Кед­ра и бу­ду там жить. Сер­дце свое я вы­ну из гру­ди и по­ложу его на цве­ток кед­ра. Знай же, ес­ли сре­жут кедр, сер­дце упа­дет на зем­лю, и я ум­ру. Вот тог­да ты при­ходи в до­лину Кед­ра, ищи мое сер­дце и не роп­щи, ес­ли да­же ты бу­дешь ис­кать его семь лет. А ког­да ты най­дешь мое сер­дце, по­ложи его в ча­шу с во­дой, я ожи­ву и отом­щу мо­ему убий­це.

И вот как ты уз­на­ешь, что со мной слу­чилась бе­да: те­бе да­дут круж­ку пи­ва, и оно вспе­нит­ся. Вот тог­да не ос­та­вай­ся до­ма, не­мед­ленно иди вы­ручать ме­ня.

И братья рас­ста­лись. Ба­та по­шел в до­лину Кед­ра. Ануп вер­нулся до­мой. Он прог­нал свою злую же­ну и стал жить один, не пе­рес­та­вая грус­тить о сво­ем млад­шем бра­те.

А Ба­та жил один в до­лине Кед­ра. Весь день охо­тил­ся он на зве­рей в пус­ты­не, а ве­чером при­ходил в до­лину и ло­жил­ся спать под кед­ром, на цвет­ке ко­торо­го ле­жало его сер­дце.

Так прош­ло мно­го дней. И вот пос­тро­ил Ба­та вы­сокий дом в до­лине Кед­ра и ук­ра­сил его вся­кими хо­роши­ми ве­щами.

Же­на Ану­па блуж­да­ла по до­рогам и пла­кала. Взмо­лилась она зло­му бо­гу пус­ты­ни Се­ту:

— О Сет, мо­гучий вла­дыка пус­ты­ни! По­моги мне отом­стить, по­моги по­губить Ба­ту!

Ус­лы­хал Сет моль­бу ее и при­казал он сот­во­рить для Ба­ты же­ну, ко­торая ста­нет при­чиной его ги­бели. И бы­ла эта де­вуш­ка прек­раснее лю­бой дру­гой жен­щи­ны во всей зем­ле. Зва­ли ее Шеп­сет.

И вот од­нажды Ба­та встре­тил Шеп­сет. Он по­любил ее и при­вел в свой дом. И ста­ла она же­ной Ба­ты.

Ба­та по-преж­не­му охо­тил­ся на зве­рей пус­ты­ни, а же­на ос­та­валась до­ма. Ве­чером Ба­та при­ходил к же­не и клал пе­ред ней пой­ман­ную за день до­бычу.

Толь­ко об од­ном про­сил Ба­та же­ну:

— Не вы­ходи из до­му, так как мо­ре мо­жет ув­лечь те­бя, и ты не смо­жешь спас­тись от не­го, так как ты толь­ко жен­щи­на.

И Шеп­сет сна­чала слу­шалась му­жа. Од­нажды рас­ска­зал ей Ба­та все, что с ним слу­чилось, как он по­пал в до­лину Кед­ра. И от­крыл ей Ба­та свою тай­ну что сер­дце его ле­жит на цвет­ке кед­ра, и ес­ли кедр бу­дет сруб­лен, то сер­дце упа­дет, и он, Ба­та, ум­рет.

И вот од­нажды, спус­тя мно­го дней, ког­да Ба­та, как обыч­но, от­пра­вил­ся на охо­ту, же­на его пош­ла гу­лять на бе­рег мо­ря, ту­да, где рос боль­шой кедр. Вдруг под­ня­лись на мо­ре вол­ны и пог­на­лись за Шеп­сет. Она ис­пу­галась и по­бежа­ла до­мой.

Тог­да мо­ре крик­ну­ло кед­ру:

— Как бы мне зав­ла­деть этой жен­щи­ной?

Де­рево опус­ти­ло вет­ку, зах­ва­тило прядь во­лос Шеп­сет и ки­нуло этот ло­кон в мо­ре. Упа­ла эта прядь в мо­ре, и вол­ны по­нес­ли ее в стра­ну Ке­ми-Егип­та и при­били ее к бе­регу, где пра­чеч­ни­ки сти­рали белье фа­ра­она.

И ста­ло цар­ское белье бла­го­ухать за­пахом во­лос жен­щи­ны.

Не­доволь­ны ос­та­лись пра­чеч­ни­ки:

— Что за за­пах при­тира­ний и ду­шис­тых ма­зей в белье фа­ра­она, — да бу­дет он жив, здо­ров и бла­гопо­лучен!

Но и на дру­гой день пов­то­рилось то же са­мое, ведь прядь во­лос ос­та­валась у бе­рега и ник­то ее не ви­дел.

Ник­то не знал, от­ку­да этот за­пах. Не бы­ло ли тут зло­го кол­довс­тва? Все бы­ли этим обес­по­ко­ены и не­доволь­ны пра­чеч­ни­ками.

Не зна­ли пра­чеч­ни­ки, что им де­лать. На­чаль­ник пра­чеч­ни­ков при­шел на бе­рег, что­бы пос­мотреть, что там про­изош­ло. И тя­жело у не­го бы­ло на сер­дце, так как царь гне­вал­ся на не­го.

И вдруг он за­метил прядь во­лос и ве­лел при­нес­ти ее. При­нес­ли ему эту прядь, и за­пах ее был не­обык­но­вен­но при­ятен. От­дал на­чаль­ник пра­чеч­ни­ков эту прядь ца­рю.

За­хотел фа­ра­он уз­нать, чьи это во­лосы и как они по­пали к бе­регам Егип­та. Бы­ли при­веде­ны к фа­ра­ону муд­ре­цы, ко­торые ска­зали ему сле­ду­ющие сло­ва:

— Во­лосы эти при­над­ле­жат до­чери Pa — Гор-Аху­ти, са­мой прек­расной жен­щи­не во всей зем­ле. Она этой прядью прис­ла­ла те­бе как бы при­вет из дру­гой стра­ны. Пош­ли во все стра­ны раз­ведчи­ков, что­бы най­ти ее.

Тог­да ска­зал фа­ра­он, — да бу­дет он жив, здо­ров и бла­гопо­лучен:

— Это очень хо­рошо, то, что ска­зали муд­ре­цы. Я хо­чу ви­деть эту жен­щи­ну.

Пос­лал царь быс­тро­ногих гон­цов в чу­жезем­ные стра­ны.

Прош­ло мно­го вре­мени. Все гон­цы вер­ну­лись до­мой. Толь­ко из до­лины Кед­ра не приш­ли лю­ди, они ос­та­лись там. Они встре­тились с Ба­той и сра­зились с ним. Всех по­разил Ба­та и толь­ко од­но­го ос­та­вил в жи­вых, что­бы мог он вер­нуть­ся к фа­ра­ону и рас­ска­зать об этом.

И рас­ска­зал ос­тавший­ся в жи­вых, что же­на Ба­ты и есть та жен­щи­на, ко­торую они ищут.

Пос­лал тог­да фа­ра­он кон­ное и пе­шее вой­ско в до­лину Кед­ра, что­бы при­вес­ти к не­му эту жен­щи­ну. И бы­ла с вой­ском од­на жен­щи­на. Она вез­ла с со­бой прек­расные одеж­ды и ук­ра­шения.

Дос­тигли во­ины до­лины Кед­ра в то вре­мя, как Ба­та был на охо­те. Шеп­сет бы­ла до­ма од­на. Раз­ло­жила пе­ред ней цар­ская слу­жан­ка на­ряд­ные одеж­ды и кра­сивые ук­ра­шения. Об­ра­дова­лась Шеп­сет, уви­дев их, и ска­зала ей слу­жан­ка:

— Идем с на­ми в Еги­пет, и все это бу­дет при­над­ле­жать те­бе. И еще мно­го дру­гих сок­ро­вищ по­дарит те­бе его ве­личес­тво, — да бу­дет он жив, здо­ров и бла­гопо­лучен.

Сог­ла­силась Шеп­сет пой­ти в Еги­пет. При­вели ее во дво­рец, и об­ра­дова­лись все ее при­ходу, и сде­лал фа­ра­он ее сво­ей же­ной.

Ста­ли расс­пра­шивать Шеп­сет о Ба­те, и ска­зала она фа­ра­ону:

— Пош­ли лю­дей в до­лину и при­кажи им сру­бить кедр, и тог­да Ба­та ум­рет.

Пос­лал царь во­ору­жен­ных лю­дей в до­лину Кед­ра. Они наш­ли кедр Ба­ты и сре­зали цве­ток, на ко­тором ле­жало его сер­дце. И в то же мгно­венье упал мер­твым Ба­та.

И вот, на дру­гой день пос­ле смер­ти Ба­ты, при­шел Ануп до­мой, вы­мыл ру­ки и сел ужи­нать. Да­ли ему круж­ку пи­ва, и пи­во вспе­нилось. Да­ли ему круж­ку с ви­ном, и ви­но по­мут­не­ло.

Тог­да вско­чил Ануп со сво­его мес­та, на­дел сан­да­лии, взял свой по­сох и ору­жие и пус­тился в до­рогу. При­шел он в до­лину Кед­ра и во­шел в дом сво­его млад­ше­го бра­та. И уви­дел Ануп, что на пос­те­ли ле­жит не­под­вижный Ба­та.

За­рыдал Ануп над те­лом сво­его лю­бимо­го бра­та и по­шел он ис­кать сер­дце Ба­ты.

Три го­да ис­кал Ануп сер­дце и не мог его най­ти. Каж­дое ут­ро при­ходил Ануп к кед­ру и до поз­дней но­чи ис­кал сер­дце сво­его бра­та. И еще че­тыре го­да прош­ло, а Ануп все ис­кал сер­дце Ба­ты.

Ус­тал Ануп ис­кать, и за­хоте­лось ему вер­нуть­ся в Еги­пет. Соб­рался он уже ид­ти и ре­шил в пос­ледний раз пой­ти к кед­ру. Весь день с ут­ра ис­кал он сер­дце. И ве­чером опять при­шел он про­дол­жать по­ис­ки, и вдруг он на­шел го­роши­ну — это и бы­ло сер­дце бра­та.

Ануп по­ложил го­роши­ну в ча­шу со све­жей во­дой и сел у из­го­ловья Ба­ты. Ночью го­роши­на-сер­дце на­пилось во­дою, и тог­да Ба­та вздрог­нул и пос­мотрел на бра­та. Тог­да Ануп схва­тил ча­шу с во­дой, где бы­ло сер­дце, и дал Ба­те вы­пить. Вы­пил Ба­та все, что бы­ло в ча­ше, и сер­дце его вста­ло на свое мес­то. Ожил Ба­та, и стал он та­ким, как был преж­де.

Об­ня­ли братья друг дру­га и ста­ли бе­седо­вать. Ба­та ска­зал стар­ше­му бра­ту:

— Я прев­ра­щусь в бы­ка с кра­сивой шерстью. Ты сядь на ме­ня вер­хом, и мы от­пра­вим­ся в то мес­то, где жи­вет моя же­на. Ты пой­дешь к фа­ра­ону и те­бя наг­ра­дят се­реб­ром и зо­лотом за то, что ты при­вел ме­ня.

На дру­гой день, ког­да рас­све­ло, Ба­та прев­ра­тил­ся в бы­ка, и Ануп сел к не­му на спи­ну.

При­были братья в Еги­пет и дос­тигли то­го мес­та, где жил фа­ра­он. И при­вел Ануп бы­ка ца­рю. Взгля­нул царь на бы­ка, и об­ра­довал­ся он бы­ку:

— Ве­ликое чу­до этот прек­расный бык!

И дал царь Ану­пе зо­лото и се­реб­ро, дал ему лю­дей и мно­го хо­роших ве­щей. Вер­нулся Ануп к се­бе в се­ление. И лю­бил его царь боль­ше, чем ко­го бы то ни бы­ло во всей зем­ле.

А бык ос­тался во двор­це у ца­ря.

И вот од­нажды, спус­тя мно­го дней, бык во­шел в ком­на­ту, где на­ходи­лась же­на ца­ря. Он по­дошел к ней и ска­зал:

— Вот смот­ри, я жив!

— Кто ты? — уди­вилась Шеп­сет.

— Я Ба­та! Ты зна­ла, что я ум­ру, ког­да ты ве­лела сру­бить кедр. Но ви­дишь, я жив. Я стал бы­ком!

Цар­ская же­на страш­но ис­пу­галась. Она пош­ла к ца­рю и, ког­да они вмес­те си­дели за сто­лом, ска­зала:

— Ес­ли ты лю­бишь ме­ня, то обе­щай мне, что ис­полнишь мою прось­бу!

И фа­ра­он пок­лялся, что он сде­ла­ет все, что ей бу­дет угод­но.

Тог­да Шеп­сет ска­зала:

— Пусть мне да­дут по­есть пе­чени бы­ка. Ведь все рав­но бык ни­куда боль­ше не го­ден.

Огор­чи­ла фа­ра­она ее прось­ба, и сер­дце ца­ря очень бо­лело за бы­ка. Но он дал клят­ву и не мог на­рушить сво­его сло­ва.

И вот, ког­да зем­ля оза­рилась сол­нцем и нас­ту­пил сле­ду­ющий день, был ус­тро­ен праз­дник жер­твоп­ри­ноше­ния бы­ка. Царь при­казал глав­но­му жре­цу за­колоть бы­ка.

И слу­ги по­нес­ли на пле­чах уби­того бы­ка. Ког­да они по­рав­ня­лись с боль­ши­ми во­рота­ми двор­ца, с шеи бы­ка ска­тились две кап­ли кро­ви, од­на кап­ля по од­ну сто­рону во­рот, вто­рая — по дру­гую. И тот­час же из кро­ви вы­рос­ли два прек­расных де­рева, две смо­ков­ни­цы, од­на луч­ше дру­гой.

При­бежа­ли к ца­рю слу­ги и до­ложи­ли ему:

— Свер­ши­лось чу­до. Две прек­расные смо­ков­ни­цы вы­рос­ли у во­рот тво­его двор­ца.

Об­ра­довал­ся фа­ра­он и за­хотел пос­мотреть на эти де­ревья.

Он вы­ехал на сво­ей зо­лоче­ной ко­лес­ни­це из двор­ца. На нем бы­ла ко­рона из ла­зури­та и ве­нок из кра­сивых цве­тов на шее. Сза­ди ца­ря на ко­лес­ни­це еха­ла Шеп­сет. Сел фа­ра­он под од­ним де­ревом, же­на се­ла под дру­гим. И нак­ло­нилась к ней смо­ков­ни­ца и ска­зала:

— О, зло­дей­ка! Я — Ба­та! Я — жив! Ты ве­лела сру­бить кедр, что­бы по­губить ме­ня. Я прев­ра­тил­ся в бы­ка, и ты зас­та­вила ме­ня убить!

Зад­ро­жала Шеп­сет от этих слов.

Прош­ло нес­коль­ко дней, и же­на опять зас­та­вила ца­ря дать ей клят­ву, что он вы­пол­нит ее прось­бу.

И тог­да она поп­ро­сила ца­ря:

— При­кажи сру­бить обе смо­ков­ни­цы, пусть из них сде­ла­ют хо­рошую ме­бель.

Опять очень огор­чился фа­ра­он, но он не мог на­рушить клят­ву. Он пос­лал ис­кусных мас­те­ров-дро­восе­ков, и бы­ли сруб­ле­ны обе смо­ков­ни­цы.

А Шеп­сет сто­яла и смот­ре­ла на то, как ру­бят де­ревья. И вдруг од­на щеп­ка от­ле­тела и по­пала ей в рот.

Пос­ле это­го прош­ло не­кото­рое вре­мя и от этой щеп­ки ро­дил­ся у Шеп­сет маль­чик. Это был все тот же Ба­та.

Об­ра­довал­ся фа­ра­он, — да бу­дет он жив, здо­ров и бла­гопо­лучен, рож­де­нию маль­чи­ка и ве­лел прис­та­вить к ре­бен­ку кор­ми­лицу и ня­нек.

А спус­тя мно­го вре­мени, ког­да маль­чик вы­рос и прев­ра­тил­ся в юно­шу, царь наз­на­чил его сво­им нас­ледни­ком и дал ему ти­тул «цар­ский сын стра­ны Куш».

И вот, че­рез мно­го лет, ког­да фа­ра­он окон­чил дни сво­ей жиз­ни и под­нялся на не­бо (то есть умер), ца­ревич всту­пил на прес­тол и стал пра­вить Егип­том.

Тог­да Ба­та ска­зал:

— Пусть при­ведут ко мне всех вель­мож, и я рас­ска­жу им все, что со мной слу­чилось.

Соб­ра­лись все вель­мо­жи. При­вели ту­да и Шеп­сет. И Ба­та рас­ска­зал все, что с ним бы­ло, всю прав­ду о том, как она ве­лела сру­бить кедр, как зас­та­вила убить бы­ка и сре­зать смо­ков­ни­цы. Су­дили ее вель­мо­жи, и приз­на­ли они Шеп­сет ви­нов­ной и по­кара­ли ее.

А Ба­та, ког­да стал фа­ра­оном, — да бу­дет он жив, здо­ров и бла­гопо­лучен, — поз­вал к се­бе стар­ше­го бра­та Ану­па и стал жить с ним во двор­це.

Трид­цать лет был Ба­та ца­рем Ке­ми, и все лю­ди лю­били его. А ког­да он по­кинул жизнь, его стар­ший брат стал ца­рем Ке­ми вмес­то не­го.